В середине XIX в., а точнее в 1854–1858 гг., Сретенская земля стала свидетелем великих государственных преобразований. С целью присоединения к России территорий Приамурья и укрепления рубежей на Дальнем Востоке по распоряжению восточносибирского генерал-губернатора Н.Н. Муравьева (Амурского) по реке Шилке и далее по Амуру были осуществлены сплавные экспедиции с войсками, боеприпасами, продовольствием и хозяйственным оснащением. Эти первые амурские сплавы забайкальских казаков открыли переселенцам из Центральной России и Сибири путь для дальнейшего освоения Амурского края: устройства поселков, развития земледелия, промыслов и торговли.
О тяготах пути, преждевременной гибели переселенцев от болезней и неустроенности, хозяйственных трудностях на новом месте поведали сподвижники Муравьева-Амурского и его противники. Вышедшие один за другим очерки об Амурской эпопее вызвали среди российской общественности как восторженную, так и негативную реакцию [Свербеев, 1857; Неледенский, 1865; Шумахер, 1878; Заборинский, 1883; Данилов, 1889; Богданов, 1900; Беломестнов, 1902]. Как бы то ни было, но спустя почти 170 лет после Нерчинского русско-китайского договора усилиями Муравьева-Амурского, заключившего с китайской стороной Айгунский трактат (1858), земли Амура стали вновь принадлежать России.
В 1848 г. для ознакомления со службой забайкальских казаков по Шилке до Усть-Стрелки, а затем по Аргуни проследовал Н.Н. Муравьев [Барсуков, 1891, с. 191; Белокопытов, 1915, с. 5]. В 1852 г., вторично объезжая Забайкальскую область, он проехал вдоль Шилки до Горбицы верхом [Барсуков, 1891, с. 310]. Позже по Шилке к Амуру начнут курсировать губернские чиновники из Иркутска для выполнения его особых поручений по подготовке переселений на Амур. Наконец, после царского разрешения на открытие сплавов по Амуру, по распоряжению Муравьева в 1854 г. в Петровском Заводе и Шилкинском Заводе началась подготовка к первому сплаву: заготавливались продукты и все необходимое.
«Стук топоров, визг пилы, удары молотков, шум и гомон голосов повисли над Петровским и Шилкинским заводами; кипела работа, спешили к открытию сплава закончить постройку барж и парохода “Аргунь”», – напишут очевидцы и исследователи тех событий [Барсуков, 1891, с. 343; Орлов, 1915, с. 4]. В Шилкинском Заводе весь сводный линейный батальон, который собирался участвовать в сплаве, занимался постройкой плотов и лодок. Сюда по распоряжению подполковника М.С. Корсакова, назначенного Муравьевым руководить подготовкой сплава, кроме людей было доставлено до 25 т разного груза (припасы, артиллерия) [Васильев, 1918, с. 57]. Шилкинский Завод 14 мая 1854 г. стал отправным пунктом начавшегося первого амурского сплава. Здесь была сформирована флотилия в составе парохода “Аргунь”, 75 барж, 4 плотов, плашкоутов и лодок. «Берега Шилки оживились. На самой середине реки стоял на якоре "Аргунь" – пароход в 60 сил. У левого берега реки тянулись баржи, плашкоуты и плоты, нагруженные хлебом, мясом, вином и множеством других припасов, необходимых для дальнего плавания» [Свербеев, 1857, с. 8–9]. Сюда 7 мая прибыл генерал-губернатор Муравьев, а спустя два дня был устроен праздник с фейерверком и декорациями, изображавшими готовящуюся в поход экспедицию.
Перед отплытием флотилии, которой командовал капитан 2-го ранга П.В. Казакевич, священник С.Е. Боголюбский благословил участников экспедиции иконой Божией Матери, по легенде, вывезенной в XVII в. из Албазина, состоялся молебен. Затем флотилия, растянувшись на две с лишним версты, двинулась вниз по Шилке. Впереди шла лодка с генеральским флагом, на которой находился проводник отряда зауряд-сотник Г.Д. Скобельцин (Скобелицын), за ней – три офицерские лодки, лодки сводного батальона, скомплектованного из солдат 13-го, 14-го и 15-го линейных батальонов, а за ними – баржи, плоты, плашкоуты с артиллерией и другим грузом. На отдельном баркасе следовал Н.Н. Муравьев. Вновь построенный пароход «Аргунь» из-за маломощности шел пустым [Васильев, 1918, с. 58].
17 мая в Усть-Стрелочном карауле к флотилии присоединились забайкальские казаки. Сводная сотня цаган-олуевских, борзинских, кайластуйских, цурухайтуйских, горбиченских и усть-стрелкинских казаков собралась здесь еще 13 мая. На следующий день наказной атаман ЗКВ П.И. Запольский произвел смотр – сводная казачья сотня под командованием сотника Имберга состояла из 109 человек, при ней числилось 115 лошадей [Орлов, 1915, с. 5, 6]. Всего к Амуру следовало более 1 тыс. человек.
Пополненная отрядом забайкальских казаков, экспедиция Муравьева 18 мая вступила в воды Амура. «Две сестры Шилка и Аргунь, слив свои воды, образовали могучую реку; плавно и быстро лилась она; свинцовым блеском сверкала водная гладь под лучами теплого весеннего солнца», – писал позже председатель Совета ОИЗК, войсковой старшина П.П. Орлов. Походный оркестр заиграл гимн «Боже, царя храни!». Все встали, сняли шапки и осенили себя крестным знамением. Муравьев, зачерпнув в стакан амурской воды, поздравил участников экспедиции с началом плавания по Амуру. Раздалось «Ура!», с берега в ответ донеслось то же – флотилию на берегу провожал наказной атаман Запольский со штабом и казаками. К холму, где был Албазин, основанный казаками-первопроходцами, экспедиция подошла 20 мая. Муравьев взошел на Албазинский вал и преклонил колена перед прахом защитников Албазина. В их память был поставлен деревянный крест [Орлов, 1915, с. 7–9; Васильев, 1918, с. 59]. Если по Шилке шли без осложнений, то далее по Амуру «пришлось плыть по многочисленным разбоям… было мелко и баркасы частенько загрузали» [Орлов, 1915, с. 9].
28 мая экспедиция своим неожиданным появлением в устье Зеи озадачила чиновников китайского городка Айгун. Они попытались воспрепятствовать дальнейшему плаванию русских, но внушительный вид флотилии перепугал маньчжурских чиновников и они не стали мешать русскому военному отряду, хотя после по правому берегу Амура в течение двух дней за флотилией следовала команда китайских солдат в 200 человек [Он же, с. 10].
Почти все время сплава стояла ясная, теплая и тихая погода, а 30 мая наступила жара. «Днем пекло, жгло и слепило глаза блеском воды, по вечерам, ночам и утрам тучи комаров жестоко кусали, облепляя людей, лошадей и скот, что везли на плотах. Спасения не было, дым костров не мог отогнать комариные тучи… Лошади и скот, сгоняемые с плотов на ночь на подножный корм, есть не могли, и измученные, голодные, отощалые с наступлением утра вновь загонялись на плоты, а плоты, набухнув от воды, опускались под их тяжестью в воду…» [Он же, с. 11]. Когда проплыли устье Сунгари, разразилась буря. «Черные тучи покрыли небо, зигзаги молний бороздили их, раскаты грома неслись то замирая, то усиливаясь в беспредельном просторе небес, лил дождь, яростный ветер раскачивал и нагибал вершины лесных великанов, угрюмая тайга была полна гула и свиста, шума и треска от вырываемых с корнем и падающих деревьев; с ревом пролетая по речной шири, вздымал ветер своими порывами сильные волны, в баркасы захлестывала вода. Баркасы и плоты кидало и мотало, словно щепки; каждую минуту их могло разбить волнами…» Спустя четыре дня была еще более сильная буря; затопило три баржи, пять плашкоутов и семь баркасов, груженных провиантом, овсом, сухарями и другим имуществом; затопило также один баркас с патронами, а один баркас настолько разбился, что его пришлось употребить на дрова для парохода «Аргунь» [Он же, с. 11–12].
В конечный пункт своего путешествия, в Мариинский пост, что в устье Амура, экспедиция прибыла спустя месяц с начала плавания. Войска и снаряжение частично были немедленно переброшены на Камчатку для укрепления дальневосточных границ страны. А забайкальская казачья сотня составила гарнизон Мариинского поста. Здесь казакам предстояла нелегкая двухлетняя военная служба. К августу из старых плотов и леса они сумели построить жилые и хозяйственные помещения (20 построек) и переселились из землянок в теплые казармы, устроили свой быт. Казаки работали на сенокосе, изготовляли телеги, сани, хомуты и дуги. За осень и зиму (1854–1855) провели дорогу из Мариинского к Александровскому посту (залив Де-Кастри) [Орлов, 1916, с. 11–12; Васильев, 1918, с. 63–64].
На долю забайкальских казаков – участников первого сплава – выпали тяжелые испытания: во время первой зимовки многие болели цингой, несколько человек умерло. Но самые тяжкие бедствия они перенесли в 1856 г., когда вместе с казаками второго сплава поздней осенью возвращались в Забайкалье вверх по Амуру. Они продвигались по безлюдной местности, часто без пищи, в ветхом обмундировании. Многие погибли в пути, не выдержав его тягот [Орлов, 1917, с. 1–5].
В процессе амурских экспедиций 1850-х гг. в низовья Амура вместе с казаками переселялись крестьяне из Иркутской губернии и Забайкальской области, доставлялось продовольствие и все необходимое для устройства хозяйства. К 1856 г. на Амуре были основаны русские селения и укреплены казачьи посты. По разработанному Н.Н. Муравьевым «Положению об Амурской линии» (утверждено в октябре 1856 г.) левый берег Амура на всем его протяжении должен был заселяться забайкальскими казаками с семьями. В 1857 г. было решено переселить на Амур от 15 до 20 тыс. человек, но из-за неопределенных отношений с Китаем, мешавших решению амурской проблемы, очередной экспедицией в 1857 г. на Амур было доставлено только 450 казачьих семей (1850 человек) [Константинова, 2004, с. 50]. Поэтому сплавы с забайкальскими казаками и крестьянами-переселенцами продолжались еще несколько лет.
В апреле 1858 г. Н.Н. Муравьев направился в китайский город Айгун, чтобы вести переговоры о разграничении территории с китайской стороной. Переехав Байкал по льду, до Сретенска он добирался «на колесах». Оттуда 26 апреля в сопровождении архиепископа Иннокентия (Вениаминов) на баржах с двумя вооруженными катерами двинулся к Амуру. С 11 по 16 мая в Айгуне состоялись его переговоры с китайскими уполномоченными о разграничении земель, увенчавшиеся подписанием договора. Затем Муравьев с Иннокентием отправился к устью Амура, где 31 мая на пароходе «Аргунь» их встретил военный губернатор Приамурской области Казакевич [Васильев, 1918, с. 122–123, 127–128]. На обратном пути с Амура Муравьева сопровождали с почестями. «Путешествие его из Сретенска по Забайкалью было триумфом. Во всех селах его встречали толпы народа с колокольным звоном и криком «Ура!». В городах являлись депутации и делали пожертвования на новый край» [Там же, с. 129].
Библиографический список
Барсуков И.П. Граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский по его письмам, официальным документам, рассказам современников и печатным источникам: материалы для биографии: в 2 кн. – М.: Синодальная типография, 1891. – Кн. 1. – 694 с.; Белокопытов П. Из записок о бывших событиях // Из¬вестия Общества изучения забайкальского казачества. – Чита: Тип. Войскового хозяйственного правления, 1915. – Вып. 1. – С. 5–10; Беломестнов Н.К. К экспедиции графа Муравьева на Амуре 1854 г.: Сводная сотня Забайкальского казачьего войска // Забайкальские областные ведомости. – 1902. – 8, 11, 15, 20, 27 июня; 2, 4, 9, 18, 30 июля; 1, 3 авг.; Богданов Р.К. Воспоминания амурского казака о прошлом с 1849 по 1880 гг. // Записки Приамурского отдела ИРГО. – Хабаровск: Тип. канцелярии Приамурского генерал-губернаторства, 1900. – Т. 5, вып. 3. – 109 с.; Васильев А.П. Забайкальские казаки: Исторический очерк: в 3 т. – Чита: Тип. Войскового хозяйственного правления, 1918. – Т. 3. – 348 с.; Данилов А. Первый Амурский поход Н.Н. Муравьева // Исторический вестник. – 1889. – Т. 36, № 6. – С. 642–652; Заборинский А.И. Граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский в 1854–1856 гг. // Русская старина. – 1883. – Июнь; Константинова Н.Н. Амурские экспедиции // Энциклопе¬дия Забайкалья: Читинская область: в 4 т. Т. 2: А–З / гл. ред. Р.Ф. Гениатулин. – Новосибирск: Наука, 2004. – С. 50; Неледенский В. Несколько слов о плавании по Амуру // Восточное Поморье. – 1865. – № 8; Орлов П. Забайкальцы на Амуре в 1854–1855 гг. Рассказ 1. Формирование сотни и сплав по Амуру // Известия Общества изучения забайкальского казачества. – Чита: Тип. Войскового хозяйственного правления, 1915. – Вып. 3. – С. 3–13; Он же. Забайкальцы на Амуре в 1854–1855 гг. Рассказ 2. На Амуре // Известия общества изучения забайкальского казачества. – Чита: Тип. Войскового хозяйственного правления, 1916. – вып. 4. С. 9–15; Он же. Забайкальцы на Амуре в 1854–1855 гг. Рассказ 3. Возвращение с Амура в родное Забайкалье // Известия общества изучения забайкальского казачества. – Чита: Тип. Войскового хозяйственного правления, 1917. – Вып. 5. – С. 16; Свербеев Н.Д. Описание плавания по реке Амуру экспедиции генерал-губернатора Восточной Сибири в 1854 г. // Записки Сибирского отдела ИРГО. – Омск: Тип. Окружного штаба, 1857. – Кн. 3. – С. 5–78; Шумахер П.В. К истории приобретения Амура. Наши сношения с Китаем. 1848–1860 гг. // Русский архив. – 1878. – № 11. – С. 257–343.
Сретенск / гл. ред. К.К. Ильковский; отв. ред. Н.Н. Константинова, О.Ю. Черенщиков. – Чита: Забайкал. гос. ун-т, 2014. – С. 50–56. – (Альбомная серия «Энциклопедии Забайкалья»).