В 1991 г. на торгах аукционного дома «Друо» («Drouot») во Франции был выставлен лот под названием «Негативы. Китай, Сибирь. Конец XIX в.». Для антикваров лот был малопривлекателен: автор 80 фотопластинок был неизвестен, поэтому оценили его невысоко, всего в 50 франков (10 долларов). Дальнейших ставок не последовало, и лот выкупил коллекционер, увлекающийся Китаем, – Арно Жибо (Arnaud Gibault). Купил он эти негативы лишь с одной целью – спасти от окончательного исчезновения. Просмотрев дома содержимое коробки и не найдя ничего для себя интересного, он просто убрал ее в шкаф и забыл на долгие годы [Олифер, 2009].
В 2005 г. Арно, находясь на фестивале в Кызыле, познакомился со своей соотечественницей Патрисией Шишмановой, которая к тому времени уже более 10 лет жила в России. В разговорах с ней о Сибири Арно вспомнил о своем давнем приобретении и, вернувшись в Париж, с большими сложностями отпечатал несколько снимков из загадочной коллекции. Впоследствии он передал их Патрисии, попросив по возможности определить запечатленные на них места. Позднее она вспоминала: «Часами изучали снимки с моим другом – фотографом Сергеем Исаковым. Качество было плохим, но некоторые места на фотографиях кажутся легкоузнаваемыми – Москва, Пекин, другие – гораздо менее узнаваемы.
Одна из фотографий особенно заинтересовала нас: китаец рядом с тарантасом в сибирской деревне. Я заметила также женщину, которая появляется на нескольких фотографиях, всегда одетая в темную одежду, в плоскую шляпку, всегда одинаково серьезная.
У меня довольно долго лежал каталог выставки, посвященной французским путешественникам по Сибири XIX в. Однажды вечером мой взгляд скользнул по фотографиям, и вдруг меня как будто ударяет током: вижу фотографию XIX в., на которой изображены внушительная гора чемоданов и три человека: мужчина с седой бородой, женщина в плоской шляпке и китаец. Те же лица, которые я неоднократно видела на безымянных негативах.
Из каталога стало ясно: автор фото – француз Шарль Вапро, который в 1892 г. пересек весь континент от Пекина до Парижа за 112 дней» [Тур де Тува…, 2010, № 45].
Шарль Вапро (1847–1925) был сыном Гюстава Вапро, автора «Словаря современных деятелей мира», и зятем Франсиса Гарнье, исследователя р. Меконг. Юный Шарль Вапро изучал архитектуру в Парижской школе изящных искусств, а в 1869 г., воодушевленный рассказами своего родственника Гарнье, отправился в путешествие на Восток, которое длилось почти 30 лет. После Сайгона и Шанхая он устроился в Пекине, где с 1872 по 1897 гг. преподавал французский язык и культуру в первом китайском колледже иностранных языков «Тунг Вэн Куан».
В 1892 г. Шарль Вапро совершил путешествие от Пекина до Парижа, выбрав самый длинный путь – через Желтое и Японское моря. Втроем, с женой Мари и помощником китайцем Ханом, они пересекли Японию, Корею, Сахалин и вышли к устью р. Амур, от Николаевска поднялись до р. Шилка. Затем отправились в почтовом тарантасе через Сибирь, от Сретенска до Томска через Иркутск, Красноярск, Тобольск. Далее по Транссибирской магистрали они добрались до Тюмени и отправились в Нижний Новгород, Казань, Москву и Санкт-Петербург. Из этой экспедиции Шарль Вапро привез 150 негативов размером 18 × 24 мм [Олифер, 2009]. Эти фотографии вместе с рассказом Вапро о путешествии были опубликованы в 1894 г. в журнале «Tour du Monde» [Charles Vapereau, 1894, № 13]. Гравюры с фотографий появились в 1895 г. в многотомном издании «Живописная Россия» в качестве иллюстрации к статье, посвященной Амурскому краю, но без указания имени автора [Живописная Россия…, 1895].
Патрисии Шишмановой удалось опознать лишь наиболее известные виды российских городов, большинство же снимков так и остались безымянными. Тем не менее с 60 негативов были отпечатаны фотографии, ставшие основой выставки «Пекин – Амур – Париж», которая в 2009–2010 гг. с успехом демонстрировалась почти во всех крупных городах России по пути следования Шарля Вапро. Автору этих строк стало известно об этой выставке только в 2012 г. Познакомившись с воспоминаниями Ш. Вапро, в которых оказались и сюжеты, связанные с его пребыванием в Забайкалье, логично было предположить, что среди неопознанных снимков есть виды и этих мест. В ходе дальнейшей переписки Арно Жибо любезно согласился предоставить снимки для атрибуции. На фотографиях были выявлены виды р. Шилка, а также Нерчинска и Сретенска.
Вапро прибыл в Сретенск с низовьев Шилки на пароходе в начале июля. Здесь он собирался пересесть на наземный транспорт и продолжить путешествие уже по Сибирскому тракту. Момент этот он описывает так (здесь и далее перевод с оригинального текста И.В. Щербаковой при участии И.В. Сзинальски): «Причал в Стретенске, туда спешит толпа людей. В первых рядах в окружении своих офицеров стоит полковник, который командует гарнизоном. Едва мы причалили, он поднимается на борт, подходит и любезно мне сообщает, что по приказу генерал-губернатора Забайкалья он велел приготовить для нас комнаты в Vauxhall (в гостинице "Вокзал" – прим. авт.); он добавляет также, что атаману казаков, которого он мне тут же представляет, дан приказ днем и ночью находиться в моем распоряжении; затем он вручает мне распоряжение генерал-губернатора, в котором всем станционным смотрителям приказано предоставлять мне лошадей без малейшей задержки, реквизируя их, если понадобится, у крестьян.
В Vauxhall мы устроились настолько хорошо, насколько это возможно в гостинице, если у вас нет привычки к роскоши спать на кровати, застеленной постельным бельем. Некий господин выходит из толпы и говорит, обращаясь ко мне: "Позвольте соотечественнику поприветствовать вас по случаю приезда". Немало удивившись встретить француза в Стретенске, я узнаю, что его зовут Х., что он в Сибири уже два десятка лет и состоит на службе у российского правительства. Живет он в Чите, но, воспользовавшись отпуском, приехал навестить друзей в Стретенск.
Затем мсье Микулич, ссыльный поляк, владелец гостиницы, вполне прилично говорящий по-французски, представляет мне господина Шустова, представителя господина Шевелева, который мне сообщает, что купил для меня за 325 р. самый превосходный тарантас, который когда-либо можно было найти в Стретенске, сделанный в Казани, абсолютно новый, не слишком большой и не слишком маленький – как раз, какой нам нужен.
Пошли смотреть это чудо – он был на улице, перед входом в гостиницу вместе с дюжиной других, ожидающих своих покупателей. …
Хан дает тарантасу вот такое определение: половина разрезанной в длину большой бочки с защитным кожухом сзади и сидением спереди, поставленная на телегу на четырех колесах. В этом описании содержится большая доля правды» [Charles Vapereau, 1894, № 13, p. 193–194]. Тарантас Шарль Вапро запечатлел сразу на двух снимках, которые благополучно сохранились до наших дней.
Вот еще одно впечатление от Сретенска в тексте его воспоминаний: «Стретенск, начальная станция судоходных путей, гораздо больше, чем просто поселок. Он располагается на правом берегу Шилки, на протяжении более двух верст. В самой северной точке расположен довольно крупный острог, там находится тюрьма, где содержатся каторжники в ожидании отправки на барже в низовья Амура. Мы видим их строй, проходящий прямо перед нашими окнами. Описать его, значит описать все подобные процессии, которые мы видели между Томском и Стретенском. В этот раз, правда, их особенно много. Тут видны типажи всех рас, которые составляют огромную Российскую империю. У одних бледные лица и светлые волосы северных народов, у других – медный цвет кожи азиатов, волевое лицо выходцев с Кавказа, крючковатые носы евреев и др. Почти все одеты еще в свою национальную одежду. Я узнаю среди прочих двух персов. Они идут с цепями на ногах, которые, однако, не мешают им идти быстрым шагом. Следом едут телеги, на которых сгрудились женщины, дети, тяжелобольные и калеки. Впереди, по сторонам и сзади идет дюжина казаков с ружьями на плечах. Строй шествия почти не сохранился, только два или три первых ряда более менее ровные. Все они: – заключенные и надзиратели – разговаривают, смеются и вид имеют весьма веселый. Хан обладает особенным даром их развеселить, и, возможно, только к лучшему, что мы не очень хорошо понимаем все замечания, которые он отпускает некоторым молодым людям, что идут в цепях лучше, чем люди, не скованные в своих движениях» [Там же, р. 194].
Тот факт, что Шарль Вапро был иностранцем, обусловил слежку и контроль за ним на всем пути следования. В ту пору как раз разгорелась шумиха вокруг книги американского журналиста Джорджа Кеннана «Сибирь и ссылка». Российские власти опрометчиво позволили Кеннану совершить в 1885–1886 гг. путешествие по местам каторги, все ужасы которой он и описал в этой книге. Поэтому неслучайно в Сретенске рядом с Вапро оказались описанные выше полковник и якобы приехавший к друзьям соотечественник Вапро. По всей видимости, сам путешественник, чувствуя этот контроль, отметил в рукописи: «Атаман исполнял свою роль с несколько чрезмерной серьезностью. Одетый в черное с головы до ног, с цепочкой до самой шеи, он сильно напоминает судебного при¬става. Я не мог выйти из комнаты без того, чтобы в поле зрения не возникла его долговязая фигура. Он старался предугадать мои желания и иногда становился надоедливым. Он удаляется, только когда видит, что не может быть нам ни в чем полезным, но он не теряет бдительности!» [Там же, p. 194–195].
На одной из фотографий Вапро запечатлел базарную площадь Сретенска. В воспоминаниях о ней нет ни слова, но примерно в это же время в одной из сибирских газет была опубликована корреспонденция из Сретенска. Там были такие строки: «…Здесь называется базарною площадью место, обстроенное торговыми лавками, площадка низменная; весной от снеговой воды, летом от дождей, вода стоит в ней озериной, в шутку называемой Байкалом; в квадрате 30–40 сажен, в 1/2 аршина глуби. И… ничего! Их степенства сидят себе в лавках и торгуют. Иной, смотря на такое неряшество, только ругнется площадно и пробурчит: что за свинство? Масса свиней тут принимает грязные ванны. Выпустить же эту антигигиеническую клоаку с зеленой плесенью в Шилку, с расходом 5–10 рублей, нет инициатора» [Восточное обозрение, 1892, № 29, с. 7].
Зато Шарль Вапро описал ванны для людей: «На Шилке установлены холодные купальни где-то в 50 метрах от Vauxhall, построенные по той же модели, как в Париже, но без кабинок и в длину примерно 3 метра во всех направлениях. Этого достаточно, чтобы окунуться. Эти купальни должны использоваться главным образом дамами, поскольку я не вижу их купающимися на берегу, зато там множество мужчин, в костюме Адама, разумеется. Погрузимся же в последний раз в воды реки Черного Дракона!» [Charles Vapereau, 1894, № 13, p. 195].
Не осталась в стороне от внимания француза и другая примета Сретенска того времени – отношения между русскими и еврейскими торговцами: «Пятница. Мы пакуем вещи. Посыльный из гостиницы пошел купить для меня за три рубля квадратный кусок войлока и некоторое количество веревок. Он возвращается и сообщает, что поостерегся покупать эти вещи у еврея – евреи, как он сказал, большие воры. Я никак не отреагировал» [Там же, p. 193].
«8 июля. Нам понадобился еще одни квадрат войлока и веревка, чтобы обвязать ларь, который будет отправлен морем. Мсье Микулич все это купил, но за товар в том же количестве и того же качества я заплатил на рубль больше, чем вчера. Причина этого довольно занятна. Сегодня суббота, шабат, и все лавочки здешних евреев, презираемых всеми, закрыты. Честные христиане пользуются этим, чтобы в этот день торговать подороже. Но мне кажется, что не так уж плохи эти евреи…» [Там же, p. 195].
Перед отъездом из Сретенска Вапро сделал еще несколько снимков, запечатлев большое семейство на пристани, а также лодочную переправу. «Начальник почтового отделения точен. В 2 часа ямщик – на своем месте, и три наших лошади отправляются рысью. Через 200 метров они останавливаются перед паромом, который должен нас перевезти на другой берег Шилки. Преданный атаман командует маневром. Вскоре он с нами прощается, мы оказываемся на левом берегу реки, и наши лошади медленно карабкаются на берег, который находится перед нами» [Там же].
Библиографический список
Charles Vapereau. De Pekin a Paris, la Coree – l’Amour et la Siberie. XVII. Stretinsk // Tour du Monde. – Paris, 1894. – № 13. – P. 193–195; Восточное обозрение. – 1892. – № 29; Живописная Россия. Отечество наше в его земельном, историческом, племенном, экономическом и бытовом значении / под общ. ред. П.П. Семенова. – СПб.; М., 1895. – Т. 12, ч. 2: Восточные окраины России. Приморская и Амурская области. – 470 с.; Олифер А. Путешествие из Пекина в Париж // Конкурент. – 2009. – № 26 105; Тур де Тува. Российские путешествия француженки с болгарской фамилией // Центр Азии. – 2010. – № 45.
Сретенск / гл. ред. К.К. Ильковский; отв. ред. Н.Н. Константинова, О.Ю. Черенщиков. – Чита: Забайкал. гос. ун-т, 2014. – С. 132–139. – (Альбомная серия «Энциклопедии Забайкалья»).