Земли, где в XVII в. русские землепроходцы нашли серебро и заложили первый в России сереброплавильный завод, названный Аргунским, а затем Нерчинским, были освоены людьми еще в глубокой древности. Подтверждением тому служат многочисленные и разнообразные археологические памятники, найденные на территории современного Нерчинско-Заводского района.
Самые ранние следы пребывания человека в этой местности относятся к эпохе верхнего палеолита. Это поселения и стоянки по левобережью р. Уров, названные Шинкалька, Годымбой, Караган, Ягодная. Они располагаются на сухих обдуваемых террасах, возвышающихся над заболоченными лугами. В начале 2000-х гг. юным исследователям из археологического кружка под руководством Р. Г. Федотова удалось собрать здесь коллекцию, насчитывающую свыше 5 тыс. выразительных изделий из камня. Особого внимания заслуживают широкие остроконечники. Заготовкой для них служили крупные пластины, которые древние мастера ретушировали, придавая лезвиям симметричный вид. Не менее интересны массивные галечные скребла и рубящие орудия-чопперы. В коллекции присутствуют скребла, тесла, провертки, проколки, резцы, ножи. Эти орудия использовались для охоты, обработки шкур, разделки туш. Добычей палеолитических охотников являлись шерстистый носорог, бизон, мамонт, северный олень, чьи кости нередко попадаются в долинах Аргуни и Урова.
Все перечисленные животные, за исключением северного оленя, вымерли с окончанием великого оледенения около 10 тыс. л. н. Люди вынуждены были приспосабливаться к изменившимся условиям, совершенствовать каменные индустрии и методы охоты. Так началась эпоха мезолита. Этим временем датирован комплекс археологических памятников возле с. Ивановка, в 10 км от Нерчинского Завода. Так, на стоянке Маяк собрана коллекция каменных орудий, основой для создания которых послужили отщепы, пластины и микропластины, снятые с торцовых нуклеусов. Примечательно, что в материалах с Маяка отсутствуют фрагменты керамики. Аналогичные коллекции собраны со стоянок в устьях соседних распадков Усть-Ерничная и Синичиха.
Точно такие же орудия встречаются в 2,5 км восточнее Маяка, на правом берегу Волчьего ручья неподалеку от пещеры Авван, названной в честь главного героя повести Ф.И. Бальдауфа «Авван и Гайро». Ее открыли сотрудники Читинского областного краеведческого музея в 1999 г. В ходе осмотра выяснилось, что длина пещеры составляет 17 м, ширина 9 м, высота куполообразного потолка 4 м. На каменной стене перед входом в пещеру с трудом просматривался контурный рисунок лося, выполненный темно-бордовой охрой. О значительной древности рисунка свидетельствовал перекрывающий его кальцитовый налет. Внутри пещеры на поверхности пола обнаружены колотые кости, окрашенные охрой, фрагменты изделия из мягкого камня (мергель) с глубокими фигурными нарезами. Дробленные кости в охре также присутствуют в узком 10-метровом лазе на уровне пола пещеры. Изображение лося, считавшегося у многих народов Сибири священным животным, в совокупности с дробленными, окрашенными охрой костями позволяет предположить, что пещера использовалась населением близлежащих мезолитических стоянок в культовых целях.
В окрестностях Нерчинского Завода имеется ряд стоянок, относящихся к неолиту. Этот период характеризуется появлением керамической посуды и новых способов обработки камня. Человек освоил его шлифовку, пиление, сверление. На берегу речки Гомужан, притоке Нижней Борзи, найдены остатки гончарной печи, множество фрагментов орнаментированной керамики, а также миниатюрные каменные орудия из халцедона. Материал двухслойной стоянки Дюково-1 представлен фрагментами керамики и разнообразными орудиями из кремня и яшмы. Большинство орудий столь миниатюрны, изящны, что напоминают ювелирные изделия. Вместе с тем рядом с ними нередко находят грубые бифасы, массивные скребла.
В среднем течении Урова и низовьях Нижней Борзи выделяется особый комплекс неолитических стоянок (Мукарки-1, Мукарки-2, Мыза, Усть-Гидари, пещера Шалак, Воробьиный мост), насельники которых для изготовления орудий использовали исключительно халцедон. Причем технология получения этих изделий была основана на микротехнике [Федотов, 2009, с. 151].
В бронзовом веке, во II тыс. до н. э., климат в Забайкалье постепенно изменялся в строну аридизации. Выпадало меньше осадков, становилось значительно суше. Наиболее эффективным типом хозяйства в изменившихся условиях стало кочевое скотоводство, широкое распространения получают изделия из бронзы.
Во второй половине II – начале I тыс. до н. э. в забайкальских степях господствовали кочевые племена, которых относят к археологической культуре плиточных могил, поэтому их называют «плиточниками». Это название отражает особенность погребального обряда – обычай ставить над захоронением оградку из массивных гранитных или гнейсовых плит. Размеры этих конструкций различны – от 1,5 до 9 м в длину, высота камней от 0,5 до 3 м. Умерших хоронили в неглубокой яме, которую сверху перекрывали плитами. Иногда покойников помещали в каменные ящики, также перекрытые сверху плитами [Константинов М. В., Константинов А. В., 2011, с. 22].
Территория Нерчинско-Заводского района находилась на периферии распространения культуры плиточных могил. Одна плиточная могила, по данным Ю. С. Гришина, найдена «у самой Аргуни близ пос. Нерчинский Завод» [Гришин, 1975, с. 45]. Еще одно погребение находится на утесе напротив Голдучинского брода через Уров. Ю. С. Гришин считал, что «плиточники», достигшие значительных высот в металлургии и ювелирном искусстве, оставили после себя на Аргуни горные выработки [Там же, с. 9].
В районе известны памятники металлургии эпохи бронзы. К ним следует отнести стоянку Чалбон-2 на Березовском месторождении, где вместе с изделиями из камня обнаружены фрагменты керамических толстостенных сосудов, венчики которых от сильного обжига превратились в стекловидную массу с вкраплениями застывшего светлого металла. Эти находки интерпретируются как фрагменты тиглей, куда заливали расплавленный металл.
К бронзовому веку на территории района также относятся наскальные рисунки. Так, на левом берегу Аргуни между урочищами Барханы и Екала стоит одинокая скала с петроглифами, или, как их называют в народе, – писаницами. Рисунки, выполненные бордовой охрой, заметны издали. Столь хорошая сохранность объяснима их расположением. Вся композиция размещена на чуть наклоненной к земле скальной плоскости, обращенной на юг и защищенной от дождей. Мхи и лишайники, которые могли бы повредить их, на сухой, хорошо прогреваемой солнцем стене почти не растут. В верхней левой части композиции древний художник разместил два ряда вертикальных черточек (в верхнем – три, в нижнем – пять). Рядом с черточками просматриваются четыре пятна. Ниже числовых знаков изображено несколько крестов, напоминающих не то птиц, парящих в небе, не то стилизованные фигурки людей.
Внизу скального «полотна», едва ли не у самой земли, запечатлены два человечка с расставленными в стороны руками. Они размещены так, что от одного к другому легко провести диагональ. Между человечками и крестами заметны затертые временем знаки, в которых угадываются круги, фигурки животных. Несколько обособлено выглядят точки в верхней правой части «картины». Под ними – с трудом просматривающиеся зооморфные изображения. Справа от этого полотна находится небольшая естественная ниша, в которой имеются изображение какого-то животного, вероятно, собаки, а также знаки в виде точек и прямоугольных оградок. Под нишей в основании скалы с поверхности, насыщенной углем, собраны бронзовая нашивка с петелькой, костяная бусина и несколько фрагментов жженых костей. Данные находки позволяют предположить, что здесь был жертвенник, где люди жгли мясо жертвенных животных, подносили духам разные вещи.
Еще один петроглиф зафиксирован в устье Урова на отдельно стоящей скале возле заброшенного села Закамень. В ее правой верхней части красной охрой нарисованы три ряда точек. Ниже угадываются два стреловидных значка. Один похож на латинскую букву «V», другой выглядит как указатель направления. Последний касается силуэта большой хищной птицы, повернувшей голову и распластавшей крылья. Под ней нарисованы еще две птицы, человечек и фигурка животного, по всей видимости, собаки. Большая птица гораздо светлее, чем остальные фигуры. Возникает ощущение, что она доминирует над ними, покровительственно обнимая крыльями и мелких птиц, и человечка.
Академик А.П. Окладников считал петроглифы произведениями иератического искусства, основанного «на немногих застывших ритуальных формулах и условных знаках-сигналах, сквозь которые лишь изредка и с трудом, вопреки его основной направленности, пробиваются отзвуки реальной жизни» [Окладников, Запорожская, 1970, ч. 2, с. 91]. А. П. Окладников обратил внимание, что на некоторых петроглифах «наблюдаются переходы знака креста в изображение птицы – и не только птицы, но в человека». По его мнению, это были близкие символы, связанные с небом, культом солнца «как источника производительных сил природы» [Там же].
Памятники конца I тыс. до н. э. – начала I тыс. н. э., когда в Приаргунье жили племена сяньби, а также раннего средневековья на территории Нерчинско-Заводского района пока недостаточно изучены. Предварительно к указанному временному отрезку могут быть отнесены погребения курганного типа в долине р. Уров неподалеку от Камаринского брода и в урочище Налимья. Самый крупный могильник (Одинокая-2) в приустьевой части р. Нижняя Борзя насчитывает более 40 отдельных погребений. Стоит заметить, что южнее Нерчинско-Заводского района у сс. Дурой и Зоргол находятся знаменитые сяньбийские могильники, изучавшиеся экспедицией под руководством И.И. Кириллова и Е.В. Ковычева. Среди найденных материалов особого внимания заслуживают берестяные туески из могильника Зоргол-1. На них в технике граффити изображены кочевые стойбища, сцены охоты и перекочевок. Сяньби – предки монголов – были соседями и соперниками народа хунну, который создал могущественную империю и господствовал в Центральной Азии. В 93 г. н. э. сянбийцы одолели хунну и на обломках их державы создали собственную империю, просуществовавшую не более 50 лет.
В X–XI вв. юг Забайкалья входил в состав могущественного государства киданей – империи Ляо. Кидани на рубеже своих владений по левому берегу Аргуни построили пограничный вал, получивший впоследствии народное название «Вал Чингисхана», а вблизи него возвели пограничные городки квадратной и круглой форм. В этих городках найдены обломки речных раковин, кремнистые желваки-огнива, украшения, фрагменты серой керамики с рядами прямоугольных и косых насечек [Ковычев, Беломестнов, 2011, с. 148]. Подобная керамика была обнаружена в слое стоянки Чалбуча, на левом берегу одноименной речки, недалеко от Нерчинского Завода. Эту находку возможно рассматривать как свидетельство влияния киданей на сопредельные территории. Об их отношениях с местными племенами остается только догадываться. Но по внушительным фортификационным сооружениям на границе следует предположить, что они были крайне сложными и напряженными.
Империя Ляо пала в 1125 г. Ее владения захватили чжурчжени, создавшие империю Цзинь. С X в. в лесостепном и степном Забайкалье распространялись разрозненные монгольские племена. В начале XIII в. они были объединены под властью Чингисхана, создавшего грандиозную империю, куда вошли земли от Тихого океана до Черного моря. Чингисхан и его потомки считали Забайкалье коренным уделом. Здесь находились величественные дворцы, города-резиденции родственников и приближенных великого хана. В XIII в. в Приаргунье было построено крупное городище на р. Хирхира. В 50 км от него был воздвигнут роскошный Кондуйский дворец. В результате раскопок Кондуя московский археолог С.В. Киселев установил, что он относится к XIV в. [Киселев, 1965]. Примечательно, что существенный вклад в изучение монгольских древностей внесли специалисты горного ведомства, служившие в Нерчинских заводах в XVIII–XIX вв. Так, начальник заводов И. И. Черницын в 1802 г. вывез в Нерчинский Завод знаменитую хирхиринскую плиту, установленную во славу внучатого племянника Чингисхана князя Исунке. Поэт и горный инженер Ф.И. Бальдауф воспевал развалины Кондуйского дворца в стихах, горные инженеры А.Н. Таскин и А.А. Павлуцкий изучали руины Кондуя и Хирхиры.
В 9 км от Нерчинского Завода в местности Соловьиха на крутом солнечном склоне горы имеется могильник монгольского времени. Он состоит из более чем 10 погребений, представляющих собою каменные курганные кладки. Под одной из таких кладок найден лиственничный гроб, внутри которого покоились останки женщины. Она была погребена на спине головой на север. У левой берцовой кости лежал железный наконечник стрелы пламевидной формы с узкими лопастями. Не исключено, что эта стрела и стала причиной смерти. На стреле и железной фибуле, найденной в изголовье, сохранились остатки шелковой материи. Это дает основание предполагать, что покойная была обернута в шелк или одета в шелковые одежды. Ее голова от висков к затылку была украшена раковинами каури, а на затылке красовался берестяной цветок с пятью лепестками. Справа от головы соплеменники усопшей положили конверт-туесок из бересты, заполненный речным песком. Грунт в могиле перемешан с золой и углем. Следовательно, похороны проходили зимой, когда грунт возможно было копать только с помощью пожогов.
Над могильником, на самой вершине горы, сложена пирамидальная насыпь из камней – так называемое обо. Подобные сооружения пользуются особым почитанием у монголов, бурят, тувинцев и других народов Центральной Азии [Дашиева, 2012, с. 158]. Аналогичные каменные насыпи, как одиночные, так и сгруппированные, встречаются на вершинах гор в долине Онохоя, неподалеку от стоянки Дюково, а также местечке Томская падь.
В долине Урова и Аргуни в глухих таежных распадках Верея, Кутикан, Кочковая, Щель недалеко от курумов можно увидеть сложенные из дикого камня столообразные, цилиндрические, кубические и седловидные конструкции. Некоторые кладки сделаны в виде двух соприкасающихся треугольников и сверху напоминают расправивших крылья птиц. Средние размеры конструкций – 2?1,5?1,5 м.
Еще одно загадочное сооружение находится в долине речки Чалбучи, вблизи упомянутой ранее стоянки Чалбон. Это почти прямая каменная гряда высотой около 0,5 м и длиной около 45 м, тянущаяся по направлению к природному останцу, напоминающему человеческую голову и названному Чалбучинским идолом. В контурах каменной глыбы угадываются скошенный лоб, прямой, задранный кверху нос и острый подбородок, на котором еле заметен нарисованный охрой круг. В древности такие знаки считались священными и ассоциировались с солнцем.
Скорее всего, чалбучинская гряда и кладки в таежной глуши служили культовым целям. Вопрос об их этнической принадлежности и времени создания пока остается открытым.
В Нерчинско-Заводском районе имеются несколько археологических объектов, связанных с русской историей. Наиболее изученный из них – Аргунский острог. В ходе спасательных работ в 1998 и 1999 гг. на его территории было вскрыто подвальное помещение бревенчатого дома. В нем обнаружены рубленая лестница, железные каботажные крючья, серебряные монеты времен царей Алексея Михайловича (2 шт.) и Петра I (1 шт.), полушка (3 шт.) и деньга (16 шт.) первой половины XVIII в., костяные гребни, оконная слюда, ружейные кремни, фрагменты китайского фарфора, кусочки листового и рубленого свинца, ключ к замку. Находки хранятся в Забайкальском краевом краеведческом музее. На окраине острога выявлено кладбище первых русских поселенцев. «В одной из могил обнаружено три костяка: мужской, женский и детский. Детский костяк, помещенный в лиственничную колоду, находился в ногах мужского и женского костяков. Могильная яма оформлена лиственничной заболонью. На костяках обнаружены два староцерковных креста и бронзовый колокольчик» [Федотов, Константинова, 2011, с. 52].
На правом берегу речки Тузяча (Грязнушка) в 1 км к юго-западу от взлетно-посадочной полосы аэропорта «Нерчинский Завод» найдено место, где, по всей видимости, изначально стояло первое поселение русских рудознатцев, вошедшее в историю как Аргунский промысел. Здесь видны остатки землянок, каменный фундамент производственной постройки, шлаки, остатки руд, скопления древесной золы. На этом участке собраны: масштабная линейка из каменного сланца, изделия кованого железа, стеклянная чернильница, китайская монета. Основную часть коллекции составляют фрагменты вычурно оформленной посуды.
На сопках вокруг Нерчинского Завода сохранились горные выработки XVIII–XIX вв. На северной окраине села, за местечком Хутор, есть несколько шахт. Над одной из них из камней сложен купол с отверстием в верхней части. Скорее всего, конструкция предназначалась для подъема руд. Некоторые проходы и коридоры в горных выработках столь тесны и малы, что позволяют протиснуться только подростку. На Нерчинских рудниках детей, называвшихся грубенюнгами, привлекали к разбору руд и вспомогательным работам. Однако, как показывают находки, им иногда приходилось трудиться в подземельях.
На южной окраине села в г. Крестовая зияет Троицкий пролом – первый серебросвинцовый рудник. Перед ним на территории частной усадьбы шурфами вскрыты остатки заводских построек, фрагменты слюдяных окон, шлак от рудной плавки. Весной 2014 г. рабочие случайно вскрыли экскаватором и повредили печь XVIII–XIX вв. Высота сохранившейся части печи составляла около 50 см. Ее под обмазан желтоватой глиной, внутренний свод сделан из кирпича. Задняя стенка, упиравшаяся в подошву Крестовки, сложена из булыжников. Поверх кирпичной кладки находился слой черного блестящего шлака, который остается после плавки руд. Выше него просматривалась кладка из гальки, очевидно, принесенной из р. Алтача, что бежит неподалеку отсюда. Похоже, печь представляла собой слегка вытянутую конструкцию с полукруглым сводом и не предназначалась для промышленных целей. Небольшие печи использовались в Нерчинских заводах как экспериментальные.
Территория Нерчинско-Заводского района богата археологическими памятниками разных эпох, народов и культур, большая часть которых ожидает детального изучения.
_1.jpg "Бабу-лама (В.Л. Чимитдоржиев)")
Верстка сайта Vesna