АРХИТЕКТУРА БУДДИЙСКИХ ХРАМОВ. Первые буд. храмы, согласуясь с кочевым образом жизни, представляли собой небольшие, приспособленные для молелен кибитки, наверху к-рых устанавливался ганжир – символическое декоративно-скульптурное навершие в виде шпиля, ставшее со временем обязательным элементом буд. храмов. Внутреннее убранство номадных храмов отличалось красочностью, причем в декоре, согласно буд. канону, преобладали красный и желтый цвета. В дальнейшем появилась необходимость иметь более вместительные и пространственные с архитектурной точки зрения помещения, что обусловило возникновение оригинальной сборно-разборной культовой конструкции, основой к-рой стало переносное жилище монг. народов – юрта. Исходной фигурой в формировании плана такого типа сооружения является круг, производные к-рого – 12-, 8- и 6-гранники – превращаются в конечном итоге в квадрат. Специфические черты бур. кочевого зодчества характеризуются рядом таких особенностей, как легкость, транспортабельность, рациональное использование подручного строительного материала, скудость инвентаря (только крайне необходимые атрибуты алтаря). Родовые общественные сумэ кочевали вместе со своими прихожанами. Во 2-й пол. 18 – нач. 19 в. кочевые войлочные дуганы заменяются стационарными деревянными зданиями, к-рые строились с помощью рус. мастеров и плотников, первоначально «без плана», по усмотрению заказчиков и исполнителей.
Буддизм принес в Заб. не только новые архитектурные формы, но и новую технику стр-ва. В 1-х деревянных дацанах вся тяжесть сооружения падала на врытые в землю сваи, что, естественно, сильно ограничивало возможные размеры зданий, поэтому важнейшим техн. новшеством стало сооружение каменных зданий. Архитектурный стандарт в стр-ве бур. дацанов появился в 1-й трети 19 в., когда после реформы М.М. Сперанского 1822 царское правительство стало влиять на вероисповедание бурят, устанавливать контроль за деятельностью бур. дацанов. О наличии архитектурного стандарта можно судить по некоторым архивным документам, в них, например, о Эгитуйском дацане сказано, что его строили «по образу всех вообще бур. кумирен того времени, т.е. придав его зданию форму креста». Во 2-й пол. 19 в. насчитывалось 34 дацана, из к-рых наиболее крупными и богатыми были Гусиноозерский – резиденция хамбо-ламы, Цонгольский (Мурочинский), Анинский, Кудунский (Кижингинский), Эгитуйский, Агинский дацан и Цугольский дацан. Практически во всех монастырских комплексах шел ремонт, расширение, реконструкция старых и возведение новых зданий. Фактически в этот период большинство бур. дацанов были заново перестроены, реконструированы и именно в это время они приняли тот роскошный вид, к-рый отмечали все исследователи Заб. Строительный бум свидетельствовал об усилении материальной базы дацанов, развитии культовой системы бур. буддизма и в целом об усилении влияния буд. церкви и духовенства на жизнь бур. общества. Для бур. храмового стр-ва характерен особый тип планировки храмового комплекса. В архиве департамента духовных дел иностранных исповеданий мвд, в делах по стр-ву дацанов имеются чертежи планов дацанов, составленные в 1854 губернским архитектором по приказу иркутского губернатора после введения «Законоположения о ламаистском духовенстве Вост. Сиб.» (1853). В них документально зафиксирован ранний тип храмовых зданий бур. дацанов, выстроенных по образцу 5-, 3- и 1-главых рус. церквей. Вост. форма придана объему за счет изменения конструкции крыши, башенок глав и их кровли. Этот архитектурный стиль сохранялся у селенгинских бурят вплоть до 1-й трети 20 в. Хоринское духовенство, напротив, старалось избавиться от рус. традиций, и, начиная с последней четверти 19 в., целенаправленно проводило стилевую реконструкцию архитектуры старых зданий, перестраивало или возводило новые храмы в традициях монг., тибет. и кит. культового зодчества. Ламы, обучавшиеся в религиозных центрах Тибета и Монголии, возвращались на родину с эстетическими познаниями и техн. навыками. В дацанах появились свои скульпторы, архитекторы, чеканщики. Влияние Тибета выражалось, в частности, в присутствии в архитектуре храмов единообразных элементов декоративно-символического значения, применяемых в антаблементах ордера, обрамлениях проемов и для украшения стен (среди них немалую роль играют всякого рода буд. символы). Заимствованные формы в руках бур. резчиков по дереву и камню приобретали местное своеобразие, в к-ром воплотились традиции, фантазия и мастерство исполнителей. В целом своеобразие бур. культовой архитектуры заключалось в синтезе рус., тибет., монг. и кит. традиций. Основой бур. храмового строения служила рус. строительная техника и конструкция деревянного сруба здания. «Вост.» элементы бур. храмов были декоративной имитацией особенностей конструкции тибет. и кит. зданий. Бур. строители изготавливали эти декоративные элементы «на земле», отдельно от сруба, перекрытий потолка и крыши. Затем, когда здание было построено, они поднимались наверх и крепились на фризе и карнизе крыши как внешний декор строения. Эти детали были традиционно серийными. В бур. дацанах свешивающийся край крыши обшивался снизу уняа – брусочками, к-рые набивались в 2 ряда. Верх. ряд состоял из круглых брусочков, ниж. – из квадратных. Торцы брусков раскрашивались масляной краской. Уняа имитируют стропила для каркаса черепичной кровли кит. крыши. Два ряда стропил каркаса черепичной крыши, система выносных дополнительных потолочных балок образуют поддерживающую и свешивающуюся части карниза кит. строения. В кит. и особенно в тибет. постройках торцы балок различных перекрытий потолка, балконов, галерей, навесов используются как декоративный элемент. В оформлении «тибет.» кровли пояс карниза, фриза обшивается деревянной доской – хэжим, на к-рую крепятся толи, или тобируу – точеные деревянные полушария, имитирующие торцы балок перекрытия. Крылья капители колонны (номо) прежде имели практическое значение – балка антаблемента ложилась не только на ствол колонны, но и на поперечину капители. В бур. дуганах номо стали декоративными дощечками, не имеющими конструктивного назначения. К декоративным (не конструктивным и техн.) символическим элементам относятся и такие детали, как бантаб – резной рельефный раскрашенный брус стилизованных лепестков лотоса, гурби – фасонный брус для обшивки карниза, бадма сэсэг – цветок лотоса, вырезанный из тонкой дощечки для установки на филенках или косяках дверей, капителях колоны и т.п. Орнаменты улзы уялга, хас уялга, тумэн жаргаланг вырезаются из тонкого деревянного бруска, раскрашиваются полихромно, используются в декоративном оформлении наличников окон, дверей, в декоре интерьера.
Существенной особенностью архитектуры бур. монастырских комплексов, отличающей их от своих предшественников и цокченов монастырей монголии и тибета, является обязательная 3-этажность и соответственная ярусность пирамидального убывания массы сооружения. Хотя 2- и 3-этажным стали делать ср. объем здания уже в нач. 19 в., в отличие от прежних, в новых храмах возникший 2-й этаж был довольно большим, а в ряде случаев имел те же габариты, что и основной. С функциональной точки зрения необходимости в нем не было. В Монголии и Тибете вполне обходились залами молебствий только в наземном этаже. В тибет. храмах на плоской крыше зала устраивали лишь кельи монахов и часовни, что придавало зданию вид 3-этажного. Второй этаж в бур. храмах, видимо, появился не как функциональная необходимость, а как стремления к высотности, архитектурной представительности. Такой вывод – правомерный результат обследования архитектуры бур. храмов, у к-рых 1-й и 2-й этажи имеют одинаковую площадь, например, в ранних многоглавых – Агинск. и Анинском, и построенных во 2-й пол. 19 в. – Цугольском и Агинск. (новом). Этот тип храма стал господствующим в бур. культовом зодчестве, повторяясь в различных вариантах в зависимости от размера зданий и степени богатства их архитектуры. Третий этаж всегда отводился под часовню гения-хранителя. Эта наиболее мистически-сокровенная и недоступная для прихожан часть была вознесена на предельную высоту. Богослужение там осуществлялось ограниченным числом монахов, прихожане не допускались. В тибет. храмах часовня гения-хранителя отнесена к сев., а иногда и к зап. стороне и возвышается над остальным зданием, центрический принцип мандала отклонен смещением святилища от геометрического средоточия храма. В бур. же культовых сооружениях он соблюден: все этажи нанизаны на единую вертикальную ось композиции, а вокруг нее на всех уровнях обеспечивается возможность ритуального обхода. В бур. храме павильон 3-го этажа приобретает значимость доминирующей части архитектурной композиции. Размещение уменьшающихся этажей друг над другом создавало ярусное убывание объема здания, 3 фазисами как бы растворяющегося в пространстве. Оно утверждается не только убавлением самой массы, но и ее нарастающей по высоте расчлененностью. Верх. этажи обычно окружали галереи с крышей, опиравшейся на колонны, создавая реально видимое соединение структур храма с окружающим пространством. Такому же наглядному облегчению сооружения способствовали как бы взлетающие углы промежуточных и завершающей крыш. Сосредоточение на нем символических и декоративных фигур ганжира (высокой, остроконечной в центре, закрепляющей ось здания), жалсанов и чиндамани (по сторонам) делает его кульминационной частью идейно-художественного замысла. Присутствует стремление усилить впечатление магической охраны храма: на концах угловых ребер взлетающей крыши оскалом мифических чудовищ на почтительном расстоянии удерживаются злые силы. Это соответствует религиозно-символической концепции, определившей композицию бур. храма с самого начала. Буд. храм – это не отдельное здание, а целая система специальных культовых сооружений, подобно старинным рус. монастырским ансамблям. Буд. храмовые комплексы различались по планировке в зависимости от их назначения (входили ли они в комплекс учеб. школы) и места постройки (гора или равнина). Замечательным примером планировки храмовых комплексов являются ансамбли Агинск. и Цугольского дацанов. Буд. архитектура достигла вершины развития в нач. 20 в., годы сов. власти были крайне неблагоприятны для ее развития. С 1990-х храмовое искусство возрождается, восстанавливаются старые монастыри и строятся новые. В 2010 возведен Чит. дацан.
Лит.: Жамсуева Д.С. Агинск. дацаны как памятники истории и культуры. – Улан-Удэ, 2001; Она же. Архитектура бур. дацанов // Актуальные проблемы монголоведения. Санжеевские чтения. – Улан-Удэ, 2006. – Вып. 6.
Малая энциклопедия Забайкалья: Архитектура и строительство. – Новосибирск: Наука, 2016. – С. 42–45.