В 1720 г. управляющим горными заводами Урала и Сибири был назначен видный государственный деятель В. Н. Татищев. В 1721 г. в наказе, адресованном уктусскому комиссару Т. М. Бурцеву, он написал: «Понеже здесь есть не малая тягость в отправлении дел от недостатка помощников письмоумеющих… желаю я здешний простой и упрямый народ, хотя мало во услуги его величества способнейших учинить, заводы же довольством письмоумеющих в лучшее состояние и размножение привести; определяю я: построить школу для обучения детей здешних жителей… » [Цит. по: Будрин, 1950, с. 43]. На основании этого документа были созданы первые школы на Урале.
В 1723 г. в Нерчинский Завод как один из лучших специалистов горного дела на Урале был направлен Т. М. Бурцев. Сразу после своего приезда он открыл горную школу. Первое упоминание о ней есть в челобитной, написанной священнослужителями Нерчинского горного округа, которые просили митрополита Тобольского и Сибирского Антония разрешить обучать своих детей в новой школе: «Ныне бьем челом богомольцы Вашего Архипасторства… чтобы детей наших определить в Аргунск серебряных заводов комиссару Т. М. Бурцеву, что он прибыл в 1723 г. по указу ЕИВ на серебряные заводы и построил училищную школу, и в той школе учатся всех чинов малые дети…» [ГАЗК, ф. 282, оп. 1, д. 2, л. 14]. Новый комиссар заводов отправил прошение в Берг-коллегию, которая приняла решение обучать «оных мастерских ссыльных детей и прочих к тому делу охотников, как словесному, так и писать велеть обучать определенному, от него Бурцева, ссыльному, как наискоряе… И потому, как читать, так и писать велеть обучать их прилежно, дабы оные впредь на серебряных заводах в службе удобны были…» [Цит. по: Изгачев, 1957, с. 58]. В это время по просьбе П. Дамеса в Нерчинский Завод были отправлены «лабораторные ученики» Сергей Чернильщиков и Дмитрий Чертков, которым и было предписано стать первыми учителями созданной школы. При этом Берг-коллегия рекомендовала им преподавать не только чтение и письмо, но и «арифметику и геометрию, чему они сами, школьники, искусны» [Там же]. Комиссар должен был ежегодно докладывать о количестве учеников, «кто в какой науке обретается» [Там же]. Распределять на работу окончивших школу мальчиков рекомендовали согласно способностям, проявленным во время обучения. Кроме занятых своими многочисленными обязанностями «лабораторных учеников», в 1723 г. выписали школьного ученика (учителя) Сабанеева. Однако вскоре по доносу он был арестован и выслан [ГАЗК, ф. Р-2597, оп. 1, д. 225, л. 8; ф. 31, оп. 1, д. 1740, л. 40].
Деятельность и развитие Нерчинско-Заводской горной школы в 1723–1764 гг. регламентировались Горным уставом и инструкциями, разработанными В. Н. Татищевым и В.И. Генниным. Начальник заводов самостоятельно принимал решение о зачислении в школу. Для увеличения количества учеников и улучшения финансирования платно могли учиться дети из других сословий. В первой половине XVIII в. горная школа была начальной. Дети учились читать и писать, одновременно получали профессиональные знания. Первоначально занятия проводились в заводской конторе – на кухне и в коридоре. К моменту прибытия Н. Г. Клеопина школа находилась в старом здании, недалеко от первой церкви Св. Петра и Павла. В 1735 г. в описании строений Нерчинского Завода есть упоминание о ней: «Школа, где ребят учили, о двух жирах (жилых помещениях. – Прим. авт.), с сенми и чуланом...» [Копылов, 1974, с. 86]. О необходимости ремонта здания в Нерчинское горное правление сообщил учитель Яким Олонцов: «О починке при здешнем казенном зимовье печи и ее переборе... имеющимся притом зимовье амбаре…. полу и доделывании окна...». Канцелярия Нерчинского горного правления в 1758 г. постановила, что «летом исправить незабытно, а ныне за зимним и мразным временем оного исправить. сделано способности не признается» [Там же, с. 34, 39]. Здание было построено позднее в центре Нерчинского Завода.
Из отчета о работе школы учителя Антона Захарова за 1741 г. в Нерчинское горное правление следует, что в ней обучалось 18 мальчиков разной сословной принадлежности, которые учились читать с помощью церковных книг [ГАЗК, ф. Р-2597, оп. 1, д. 225, л. 17]. В это время в школах России обучение письму начиналось после обучения чтению. В. Н. Татищев стремился к тому, чтобы в горных школах обучение чтению, письму и арифметике проходило одновременно. Он считал, что организованный таким образом учебный процесс будет более интересным и эффективным. Учеников Нерчинско-Заводской школы обучали по его рекомендациям.
В 1740-х гг. из Нерчинского горного правления в Екатеринбург отправили доношение, в котором для школы запросили азбуки, буквари, часословы, псалтыри, руководство к арифметике, учебники тригонометрии, а также обратились с просьбой прислать учителя математики. Канцелярия Главного заводского правления рекомендовала берггешворена Петра Яковлева, необходимые учебники были присланы [Там же, ф. 31, оп. 1, д. 6, л. 6–6 об.]. Важным условием было бесплатное пользование всем необходимым для обучения. Математику, черчение и специальные предметы преподавали уже в 1750 г.
В середине XVIII в. существенно изменилась программа обучения в горной школе и увеличилось количество учеников. Это связано с прибытием во второй раз на заводы Никифора Герасимовича Клеопина. На должность начальника заводов он был назначен в 1757 г., начал службу в 1758 г. [Корепанов, 2014, с. 254–255]. С его активным участием начался переход от начальной школы к специальному среднему учебному заведению. В 1758 г. он разработал «Первое об учреждении школ положение», на основании которого в словесной школе должны были обучаться до 60 мальчиков, арифметике и геометрии – 24, тригонометрии, пробирной и маркшейдерской наукам – до 16 человек. На казенном содержании могли учиться 100 человек. По этому положению предусматривалось дополнительное обучение детей офицеров, приказных, горных и заводских служителей, но эти ученики должны были быть на содержании своих родителей [ГАЗК, ф. 31, оп. 1, д. 864, л. 5–5 об.]. За 20 лет деятельности школа из маленькой словесной превратилась в специальную всесословную профессиональную, состоящую из двух отделений. В ней обучались 100 мальчиков.
Деятельностью школы руководили Берг-коллегия, Сенат, Канцелярия Уральских и Сибирских заводов, Кабинет ЕИВ, периодически издававшие указы и распоряжения об организации и работе школ; в Нерчинском воеводстве – «разрядное повытье» (отдел) Нерчинской воеводской канцелярии и Канцелярия Нерчинского горного правления. Особую роль в управлении горными школами играл начальник Нерчинских горных заводов, которому подчинялись учителя.
Согласно распоряжениям В. Н. Татищева от 1721 г. учащимся предусматривалось жалованье: «...сиротам и тем, у кого отцы убогие и пропитать своих детей не могут, давать всякому муки ржаной по полтора пуда на месяц, или вместо муки деньгами... да в год на платье по рублю человеку. ...Ежели которые сироты никакого свойственника не имеют, тех комиссару отдавать в пропитание здешним жителям – людям добрым и давать корм по объявленному. А ученикам, у которых отцы у церкви на службе или на заводе в окладе, и им в работе оклад положен в 10 р. и тем жалованье не давать, доколе не начнут учить тройное правило...» [Цит. по: Нечаев, 1956, с. 188]. В 1732 г. правление заводов произвело расчеты и установило среднюю сумму денежного и хлебного жалованья и на мундир в год: на мальчика, обучавшегося в словесной школе, она составляла 7 р. 20 к., в арифметической – 8 р. 5/6 к. [Там же, с. 192]. Это условие существенной материальной помощи и поддержки учеников горных школ выполнялось неукоснительно во все времена.
Важный этап в истории горнозаводского образования связан с начальником Нерчинских горных заводов генерал-майором Василием Ивановичем Суворовым, который усовершенствовал положение о горных школах. На базе первой школы была создана Главная горная средняя школа на правах училища. В Нерчинском Заводе начало работать еще одно учебное заведение – начальная горная школа, а на крупных заводах и рудниках создана целая система начальных горных школ. Учителя и учащиеся внесены в штат горнозаводских служащих. К обучению допускались дети офицеров, солдат, мастеровых и работных людей. Все школы должны были готовить грамотных рабочих для горнорудной промышленности. Заслугой В. И. Суворова является усложнение программы Главной горной школы, превращение ее в среднее учебное заведение. В 1765 г. вышел Указ Екатерины II «О жалованье и горнозаводских школах», согласно которому при условии, если отцы учащихся были в штате заводов Нерчинского горного округа и имели жалованье менее 36 р. в год, то их дети, обучавшиеся в словесной школе, получали 3 р. Таких учеников насчитывалось 75 человек [ГАЗК, ф. 31, оп. 1, д. 64, л. 121–128]. С усложнением программы увеличивалась сумма жалованья. В Положении, разработанном В. И. Суворовым, предусматривалось открытие сиротского отделения еще на 70 человек – для детей солдат и служащих горнозаводского ведомства. Правила для них были те же: детей одевали, обували, обеспечивали учебниками, бесплатно кормили, выдавали жалованье, но меньше размером. Открытие сиротского отделения сразу позволило увеличить количество учащихся до 250 человек. На содержание Главной средней горной школы ежегодно казна тратила 1006 р. [Там же, д. 864, л. 5–5 об.].
В 1764 г. в с. Дучарский Завод открылась первая начальная (частная) школа, которая работала до 1789 г. Вначале в ней обучались до 100 мальчиков Дучарского и Кутомарского заводов. Родители сами попросили В. И. Суворова разрешить учить детей за свой «кошт», чтобы не отправлять учиться бесплатно, но далеко от дома. В 1786 г. стали преподавать арифметику. За 25 лет в школе обучалось от 600 до 900 мальчиков. Позже появились школы при Кутомарском, Шилкинском, Газимурском заводах, а также на Благодатском, Горно-Зерентуйском рудниках. Школы были созданы при всех заводах и рудниках. В 1788 г. в них учились 511 человек, из них 476 мальчиков обеспечивало государство и только 35 – родители [Константинова, 2010, с. 57]. В инструкции 1764 г., присланной из Сената, было указано: «...мастерских и служительских детей обучать письму и чтению, арифметике, геометрии, тригонометрии, всем специальным наукам, а офицерских и приказных служительских детей еще обучать немецкому, всем горным наукам и гидравлике и тогда потребно будет обучены, из них производить в горные офицеры и высылать в С. Петербург для посылки в Венгрию и Саксонию» [ГАЗК, ф. 31, оп. 1, д. 864, л. 6].
В Главной горной школе обучение делилось на три класса: нижний, средний и высший. В нижнем учили писать и читать; в среднем обучали грамматике, чистописанию, арифметике и рисованию; в высшем – грамматике, арифметике, геометрии, пробирному и маркшейдерскому искусству, металлургии, рисованию. Офицерским детям сверх того преподавали немецкий и французский языки. Кроме теоретических знаний дети получали практические навыки. После занятий они три часа работали в горной конторе, лаборатории, бывали на заводах и рудниках. В горной конторе их учили «сочинению» чертежей, в лаборатории – «обжиганию серебра», на заводах и рудниках – маркшейдерскому искусству. Достаточно часто практике горного дела детей обучали их родители. В школе работали семь учителей, в том числе горные чиновники и инженеры. В 1764 г. учитель Я. Олонцов для школы заказал 20 каменных досок (из асбеста) в деревянных рамках размером 9 на 7 вершков, 5 деревянных столов, 8 скамеек, бумагу писчую, журналы, табели, чернильницы свинцовые. В 1765 г. учитель Иван Казаков, принимая школу, насчитал 164 книги, в том числе 1 учебник геометрии, 1 арифметики, 48 азбук и 30 букварей, псалтыри, Новый Завет и часословы [Там же, ф. Р-2597, оп. 1, д. 225, л. 207].
Незадолго до своего отъезда в 1773 г. В. И. Суворов осуществил последнюю реорганизацию созданной им образовательной системы. Сиротское отделение закрыли, всех детей перевели на казенное содержание. Обязательный комплект учащихся Главной горной средней школы состоял из 200 человек. Казенное содержание им определялось по «Генеральному положению о гарнизонных школах» от 5 ноября 1763 г. Всего на Нерчинско-Заводскую школу ассигновали 3070 р. 85 к. в год, из них 2698 р. 17 к. тратили на одежду, продукты, обувь, белье всем школьникам. Каждый ученик обходился казне в 13 р. 49 к. [Константинова, 2010, с. 63]. В 1-м отделении каждый ученик в год получал 12 пудов муки, 24 фунта круп, 12 фунтов соли, во 2-м отделении – 15 пудов муки, 30 фунтов круп, 15 фунтов соли. На год ученику полагалось по 9 аршин холста на 2 рубашки, по 5 аршин «портошного» холста, 2 пары сапожек из сыромятной кожи (чарки), 2 пары шерстяных чулок, а также рукавицы, шапка, камзол, шинель, штаны [ГАЗК, ф. 31, оп. 1, д. 2046, л. 6, 8–10].
Во второй половине XVIII в. горнозаводское образование становится массовым и доступным. В 1788 г. начальник Нерчинских горных заводов Е.Е. Барбот де Марни сообщил императрице Екатерине II о том, что в Нерчинском горном округе учатся 575 детей, из них представителей «подлых» сословий 476 человек [Константинова, 2010, с. 66].
В XVIII в. Россия основательно закрепилась на восточных рубежах путем создания промышленного района, который одновременно становился культурным и образовательным центром. Вместе с этим в конце века начался первый кризис в истории горнозаводского образования. Одной из главных причин стала реформа народного образования, которую проводила Екатерина II. По реформе в стране были открыты сельские школы и уездные училища, благодаря чему решался вопрос обучения элементарной грамотности значительной части населения. Императрица, делая благое дело, не учла огромные расстояния, отделяющие необжитое Забайкалье от европейской части России. Сельские школы здесь появились только во второй половине XIX в. Она приказала Е. Е. Барботу де Марни закрыть горнозаводские школы, а количество учеников Главной горной средней школы сократить до 40 человек. В целом в горном округе количество учеников уменьшилось в 16 раз. Заводское начальство многократно обращалось в Берг-коллегию с просьбой восстановить горнозаводские школы, но ответа не последовало.
До своей преждевременной смерти в 1796 г. Е. Е. Барбот де Марни вопреки приказу императрицы продолжал содержать учеников под свою личную ответственность. Он даже начинал увеличивать набор учеников и их содержание [ГАЗК, ф. 31, on. 1, д. 419, л. 471 об.]. За 1788–1802 гг. Главную горную школу окончили около 100 человек. Резкое сокращение учеников ухудшило положение на заводах, было одной из причин снижения производительности труда. Руководители заводов И. Корнилов и Я. Рынков в 1801 г. просили разрешения открыть школы при Кутомарском, Шилкинском, Александровском заводах. Специальным указом от 12 августа 1801 г. Берг-коллегия согласилась с необходимостью восстановить три школы и выплачивать жалованье учащимся [Там же, л. 424]. Уже в 1803 г. были открыты начальные школы при Кутомарском, Петровском, Дучарском, Александровском, Газимурском, Шилкинском и Нерчинском заводах.
Второй этап развития специального образования связан с именем одного из выдающихся начальников Нерчинских заводов Тимофея Степановича Бурнашева, который был назначен на должность в 1821 г. Новый начальник заводов в записке в Кабинет ЕИВ сообщал, что программа училища «ограничивалась от недостатка средств и учителей единственным чтением и письмом российского, немецкого, французского языков и начальными правилами арифметики и геометрии и рисования» [Там же, д. 1904, л. 7–7 об.]. В первый год своей службы он отмечал, что школы в Нерчинском горном округе «захирели», качество обучения снизилось, программа упрощена, количество учеников отстает от потребности в специалистах горной службы.
Кабинет ЕИВ одобрил предложение Т. С. Бурнашева о создании школ на заводах и приисках, восстановлении среднего учебного заведения в Нерчинском Заводе – Нерчинского горного училища – и выделил средства. Горный инженер А. И. Кулибин составил Положение, разработал программу обучения в училище и школах. Он использовал опыт, накопленный в учебных заведениях Алтая. В результате его активной деятельности возобновили работу начальные школы при Нерчинском, Кутомарском, Петровском заводах. В каждой из них должны были обучаться по 24 мальчика, в Дучарском заводе – 20, в Газимурском и Шилкинском заводах – по 19 человек. На Зерентуйском, Кличкинском и Газимурском рудниках создали школы для обучения 15 учеников в каждой. Все эти учебные заведения были открыты в 1823 г. Позже создана школа на Ононских оловянных промыслах, которая работала недолго. В них преподавали чтение и письмо на русском языке, катехизис и начальные правила арифметики. Наиболее способных мальчиков после окончания начальных школ должны были переводить в Нерчинское горное училище для дальнейшего обучения. Общее количество учеников к 1828 г. достигло 400 человек, на казенном содержании находилась половина из них. В 1829–1830 гг. в 9 школах округа обучали 420 мальчиков. В конце учебного года в службу были направлены 5 человек, в Нерчинское горное училище – 11. Из-за неспособности к обучению в рудоразборщики и «вышедшим летам» направили 31 человека [Там же, д. 859, л. 820].
Первоначально цель создания училища определили так: «...чтобы обучать людей способных к горной службе… и приготовлять отличнейших по способностям и поведению для окончательного учения в Горном кадетском корпусе» [Там же, л. 598]. В Нерчинское горное училище принимали детей в 12-летнем возрасте, время обучения – 6 лет. Весь курс обучения делили на три разряда. В третьем, низшем, разряде мальчики изучали российское, немецкое и французское чтение, Закон Божий, начальные правила арифметики и рисование. При обучении в этом разряде ученики получали по 14 р. жалованья в год и по пуду провианта в месяц. Во втором разряде преподавали российскую, немецкую, французскую грамматику, чистописание, географию, историю и рисование. Жалованье этих учеников равнялось 20 р. в год, выдавалось 1,4 пуда провианта в месяц. В первом, высшем, разряде изучали риторику, логику, ориктогнозию, пробирное, маркшейдерское, горное искусства, тригонометрию, геометрию, алгебру, металлургию, физику, химию, механику, рисование и гражданскую архитектуру, переводы с немецкого и французского на русский и с русского «на оные». Жалованье ученики первого разряда получали достаточно высокое – 26 р. в год, выдавалось 1,5 пуда провизии в месяц [Там же, д. 864, л. 5–7, 16–20].
В этот период училищем руководил горный инженер, первый инспектор Максим Афанасьевич Злобин, который был назначен на должность в декабре 1823 г. с годовым жалованьем в 300 р. Инспектор подчинялся в деятельности начальнику горных заводов [Там же, л. 190]. В 1828 г. в отчете он писал: «...по недостатку учителей остаются не начатыми: горная механика, горное искусство, гражданская архитектура, высшая математика и переводы с российского на иностранные языки. Преподавателями наук являются чиновниками, служащие в заводах большей частью из воспитанников Горного кадетского корпуса. ...Авторов учебников в преподавании держаться сколько возможны о тех же, по которым преподают в Горном кадетском корпусе» [Там же, д. 859, л. 541]. Он предложил привлекать к преподаванию на начальном этапе способных учеников за доплату 13 р. в год. Уделял особое внимание совершенствованию процесса обучения, в том числе обеспечению учебниками, пособиями, оборудованием, практических занятий, улучшению качества преподавания.
Эффективная деятельность Т. С. Бурнашева и его команды способствовали новому подъему и дальнейшему развитию горнозаводского образования. В числе преподавателей в 1820–1840-х гг. были блистательные выпускники Горного кадетского корпуса Санкт-Петербурга А.И. Кулибин, М.А. Злобин, Ф.И. Бальдауф, А.Н Таскин, Н. Ф. Фриш, И. Ковригин и др. Во время обучения в северной столице они увлекались литературой, занимались переводами, участвовали в литературных обществах, в том числе являлись членами общества «Зеленая лампа», где выступал молодой А. С. Пушкин [Петряев, 1968, с. 147]. Образованные, творческие, молодые люди, они оказывали благотворное влияние на развитие и воспитание учеников.
В 1828 г. горное училище возглавил Евгений Гаврилович Чебаевский. Он отмечал, что цель обучения изменилась – «по Высочайшей воле посылаются в корпус только дети, рожденные от классных горных чиновников...» [ГАЗК, ф. 31, оп. 1, д. 859, л. 16–16 об.]. Чебаевский руководил учебным заведением семь лет, занимался усовершенствованием процесса обучения. Первые три года изучались общеобразовательные предметы, последующие три года – специальные. В числе основных задач были: «...1. Приготовить детей горных и штаб-офицеров в начальных науках до такой степени, чтобы при открывшихся вакансиях в Горном кадетском корпусе могли поступать не менее как в 4-й класс. 2. Образовать детей разного звания служащих на заводах людей, могущих поступать: а) к определению в канцелярскую службу; б) к поступлению более способных учеников в собственную горную и заводскую службу» [Там же, л. 623–626]. Для решения поставленных задач Е. Г. Чебаевский предложил так организовать учебный процесс, чтобы изучение некоторых общих для всех наук и усиленное изучение немецкого, французского и латинского языков, необходимых для поступления в горный корпус, происходило одновременно. Для учеников, которые будут работать в канцелярии, предусматривались дополнительное время для занятий в совершенствовании чистописания, правописания, чтения рукописей, составления деловых бумаг.
Е.Г. Чебаевский считал необходимым рационально организовать труд учителей, занятых одновременно на основной службе, чтобы не снижать качество преподавания. Инспектор предложил разделить обучение на четыре общих класса, в пятом дополнительно изучать языки, совершенствоваться в переводах. По его замыслу, учеников, которые пойдут на канцелярскую службу, нужно обучать год, некоторых, если необходимо, – два года. Практическое обучение организовать так, чтобы учащиеся проверяли счета, переписывали деловые бумаги Горного совета и Горной экспедиции, при этом освобождая часть работающих специалистов. Учеников, предназначенных для заводской службы, он предлагал переводить в 4-й класс, учить там два года, при этом весь второй год посвятить практическим занятиям. Усиленно обучали языкам тех мальчиков 5-го класса, которые могли продолжить образование в Горном кадетском корпусе. Е. Г. Чебаевский, учитывая ужесточение сословных требований, продумал и улучшил учебный процесс. В 1831 г. в отчете он указал, что во время публичных экзаменов 6 учеников показали отличные результаты, 6 – очень хорошие, 50 – хорошие, только 10 показали посредственные и 6 – малые [Там же, л. 887–892]. Эти цифры говорят о высоком уровне преподавания и обучения в училище в эти годы.
Лучшие выпускники были подготовлены к поступлению в высшие учебные заведения страны и преподаванию в своем учебном заведении. Так, ученик Василий Брант в 1832 г. преподавал такие предметы, как тригонометрия, химия, алгебра, российская история, получал жалованье 100 р. В 1839 г. в училище еще преподавали 19 предметов, но в программе уже отсутствовали география, история, физика и иностранные языки. Путь к высшему горному образованию был закрыт. В 1842–1843 гг. происходило дальнейшее сокращение программы – оставалось только девять предметов, из них к специальным можно было отнести черчение и горное рисование.
Период с 1823 по 1840 гг. был временем наивысшего расцвета училища. В эти годы горное начальство и Кабинет ЕИВ надеялись возродить былую славу горнозаводской промышленности края, добиться ее рентабельности и экономического и культурного развития Забайкалья. Деятельность Т. С. Бурнашева, С. П. Татаринова, М. А. Злобина, Е. Г. Чебаевского, А. Н. Таскина и других блистательных горных инженеров и руководителей горного дела способствовала развитию специального учебного заведения.
В середине XIX в. положение радикально изменилось. Генерал-губернатор Восточной Сибири Н.Н. Муравьев не обошел вниманием горнозаводское образование в Нерчинском горном округе. Он поручил начальнику Нерчинских горных заводов И.Е. Разгильдееву разработать проект нового положения развития специального образования. В 1857 г. такой проект был представлен в Главное управление Восточной Сибири (ГУВС). Его цель – усовершенствование преподавания с учетом опыта подготовки специалистов Алтайского горного округа. И. Е. Разгильдеев предложил разделить обучение на два курса: гимназический (три года) и практический (два года). Среднее образование ученики получали в начале обучения. Практический курс делился на младший и старший классы. В младшем классе изучали геодезию, маркшейдерское искусство и плоскую тригонометрию с применением знаний на практике, минералогию вместе с кристаллографией, употребление паяльной трубки, химию и физику, практическую механику, пробирное искусство с упражнениями, техническое счетоводство, письмоводство по горнозаводской части, рисование «по правилам перспективы и черчение с натуры, создание моделей по чертежам». В старшем классе обучали металлургии и горному искусству с практическими упражнениями, геогнозии и аналитической химии. Важнейшим моментом подготовки специалистов горного дела было изучение эмпирического распознавания руд и горных пород [Константинова, 2010, с. 118–119].
Генерал-губернатор предложил начальнику Нерчинских горных заводов И. Е. Разгильдееву, чтобы «...к курсу наук в Нерчинском окружном училище было присоединено большее развитие теоретического и опытного познания науки технологической, в такой степени, сколько потребуют интересы Кабинета Его Императорского Величества с изучением процесса добывания... ртути, серы, олова, каменного угля, минеральных красок...» [ГАЗК, ф. 93, оп. 1, д. 45, л. 208–209]. Генерал-губернатор понимал, что в недалеком будущем не только серебро и золото будут основой горнорудной промышленности Забайкальской области. Он предложил превратить окружное горное училище в многопрофильное учебное заведение: учить фельдшеров и лекарских учеников, заниматься подготовкой «подлесничих куренных мастеров и подмастерьев». Особенно важно для горнорудной промышленности было наличие древесины, так как ее использовали в больших количествах в качестве топлива. Вопрос воспроизводства лесов имел практическое значение. В новом проекте училище была запланирована подготовка специалистов этого профиля в рамках уже существующего учебного заведения. Генерал-губернатор поддержал предложения в новом проекте, ГУВС и Кабинет ЕИВ утвердили проект, но по финансовым причинам они не были реализованы [Там же, д. 33, л. 33 об.; Константинова, 2010, с. 122]. Более того, распоряжением И. Е. Разгильдеева окружное горное училище было реорганизовано в низшее 3-классное. Но самым печальным итогом его деятельности стало уничтожение начальных горных школ. Остались действующими горное училище в Нерчинском Заводе и школа в Петровском Заводе. Выпускники училища уже не могли поступать в Горный кадетский корпус, имели возможность получить среднее специальное образование только в Барнауле и работать горными и заводскими уставщиками.
В 1868 г. горный округ инспектировал граф Ф. В. Растопчин. Он посетил училище и отметил среднюю подготовку учеников, низкий уровень преподавания, плохую материальную базу [ГАЗК, ф. 93, оп. 1, д. 24, л. 30]. Главный инспектор Восточной Сибири Р. Маак в 1870 г. познакомился с работой училища и заметил, что программа и устав не позволяют отнести его ни к низшему, ни к среднему учебному заведению России; маленькое жалованье не позволяло привлечь преподавателей с хорошим образованием; горное училище необходимо передать в ведение Министерства народного просвещения, преобразовав в уездное училище или прогимназию для решения его финансовых и кадровых проблем; перепрофилирование Нерчинского горного училища могло бы удовлетворить потребности края в специалистах [Там же, л. 48–50 об.]. Начальник заводов И.И. Кокшаров подготовил и направил докладную записку на имя нового генерал-губернатора Восточной Сибири М.С. Корсакова. Главным в ее содержании были следующие моменты: местные жители из-за бедности отдают мальчиков-подростков в работы, не хотят и не могут их учить; из-за ликвидации школ детей учили только чтению и письму, а не обучали по специальной программе; преподавание и воспитание ослаблено, потому что преподаватели, исполняя свои служебные обязанности на производстве, находятся в поездках по прямой службе [Там же, л. 51]. Замечания И. И. Кокшарова не были услышаны.
Новое возрождение училища связано с именем Михаила Павловича Герасимова, который начал службу в горном округе в 1871 г. Он восстановил статус горного училища как среднего специального учебного заведения. В училище вновь начали преподавать иностранные языки: немецкий (асессор Генкен), французский (студент Софронов), латинский (протоиерей С. Е. Боголюбский). В 1873 г. поступили учиться бесплатно 20 мальчиков, 17 – находились на содержании родителей. Всего обучалось 128 детей в возрасте от 7 до 13 лет, принадлежавших к разным сословиям. В качестве вступительных экзаменов сдавали Закон Божий, чтение, арифметику и письмо.
В 1876 г. во время пожара училище сгорело. Учебные занятия проводили в здании госпиталя. М. П. Герасимов написал докладные записки на имя генерал-губернатора Восточной Сибири, в горный отдел ГУВС, министру Императорского двора, обратив внимание на проблемы и нужды учебного заведения. Было принято решение строить 2-этажное каменное здание, на что выделено 14344 р. Количество предметов в этот период не было сокращено. Кабинет ЕИВ дал согласие на преподавание таких важных предметов, как история, география, общий обзор естественных наук. Но сохранив общеобразовательные предметы, в училище ликвидировали практический курс обучения. Практические занятия разрешили проводить в летнее время в сокращенном объеме.
М.П. Герасимов предложил создать начальные горные школы (частные) на Зерентуйском, Кадаинском, Алгачинском рудниках на 30, 20 и 25 человек соответственно. Кроме того, необходима была школа при Кутомарском заводе на 25 человек. Таким образом, количество учащихся увеличилось бы еще на 100 человек [Там же, д. 33, л. 33]. Эти предложения наткнулись на очередные административные препятствия. Но в конце XIX в. начальные горные школы на золотых промыслах все-таки были созданы. Они работали по правилам горнозаводских школ и обеспечивали грамотными рабочими предприятия золотодобывающей промышленности.
Главной целью, стоящей перед горнозаводским образованием XVIII и XIX вв., было «распространение полезных знаний, особенно относящихся к горному делу» [Нечаев, 1956, с. 107]. Горнозаводское ведомство готовило грамотных служащих и специалистов, которые работали и в других отраслях экономики Забайкалья. Периоды подъема и упадка, кризиса и расцвета в горнозаводском образовании связаны с конкретным положением дел в отрасли и проводимыми в России реформами.
Верстка сайта Vesna