Своим возникновением Нерчинский Завод обязан благородному металлу – серебру, которое влекло в XVII в. в земли даурские отряды казаков-землепроходцев. Одним из первых русских людей, узнавших о серебряных богатствах края, был казак Максим Перфильев. В 1639 г., совершая поход на Витим, от кочевников он узнал, что на р. Шилка живет князь Лавкай, а в его владениях есть «серебряная руда в горе» [Балабанов, 2003, с. 21].
Это известие заинтересовало якутского воеводу Петра Петровича Головина, которому было хорошо известно, что в российских пределах еще никому не доводилось отыскать месторождения серебросодержащих руд. Знал он и то, что государству очень нужен этот металл, чтобы чеканить собственные деньги и не зависеть от зарубежного сырья.
Головин поспешил сообщить обнадеживающую весть царю Федору Михайловичу. В 1643 г. по государеву указу он отправил на р. Зея экспедицию во главе с Василием Поярковым, которому велел «приведучи на Зие речке иноземцев под государеву царскую высокую руку и ясак с них взяв и аманатов, и поставя острог на Зие, итить на Шилку реку; и будет недалече на Шилке реке от Зии серебряная руда и медная… итить на Шилку реку до серебяряныя руды и медныя, и пришед к серебряной руде, острог поставит и укрепитца всякими крепостьми, что б в остроге от приходу воинских людей сидети было бесстрашно; и серебряные руды велеть при себе весом плавит на Государя» [Сборник..., 2003, с. 58]. Но В. Поярков не смог дойти до таинственной «серебряной горы». Поиски других землепроходцев тоже не увенчались успехом. Обнаружить «рудные места» удалось благодаря счастливому стечению обстоятельств и помощи местного населения.
В документах и записях рудознатцев содержится ставшее легендарным сообщение о том, как однажды на охоте на берегу речки Мунгачи, недалеко от г. Култук ясачные тунгусы Аранжа и Мани нашли блестящие камни. Охотники предположили, что находка представляет ценность, и рассказали о ней дайконтайше (князю). Тот изъял у братьев странные «каменья», оказавшиеся кусочками серебросодержащей свинцово-цинковой руды. Так как никто из подчиненных дайконтайши не владел искусством выплавки руд, он послал образцы руды «для подлинного объяву» к монгольскому кутухте – иерарху буддийской церкви, но и в его стане не нашлось рудоплавных мастеров.
В 1676 г. нерчинский воевода Павел Шульгин узнал об этом от посланника дайконтайши Бугонцая. Желая проверить полученные сведения, он отправил к Аргуни отряд из пяти человек во главе с сыном боярским Василием Миловановым. Найти месторождение они не смогли. Тем не менее В. Милованов от местного тунгусского князца Анги в обмен на подарки получил 4 золотника (около 17 г) «серой да желтой руды» и привез их в Нерчинск.
Тогда Павел Шульгин снарядил на Аргунь отряд казака Филипа Свешникова, состоявший из 10 служилых людей и 4 проводников-тунгусов. Пять дней ехали они до слияния речек Алтача, Мунгача и Тузяча. Служилые внимательно осмотрели местность в округе Култукской горы и наткнулись на старые, давно заброшенные горные выработки и плавильни, где местные племена «преж сего» плавили металл. Искатели доставили в Нерчинск «серого камня, что называют оловяною рудою, 2 пуда да желтого камня незнатной руды пол семь гривенки».
Тем временем Павел Шульгин опрашивал местных жителей о местонахождении серебряной горы и людях, которые «на том месте наперед сего живали и городы и всякие заводы заводили» [Управление..., 1864, № 209, с. 336]. Из всех опрошенных только тунгусский шаман Даян сказал, что знает это место и пообещал отвести туда русских. Павел Шульгин тут же собрал новую экспедицию под руководством Василия Милованова. Даян довел рудоискателей до мест, откуда недавно вернулся Филип Свешников, и заявил, что «иных не знает» [Там же].
Добытые в ходе этих экспедиций руды хранились в Нерчинске. Подчиненные П. Шульгина не решались плавить их, так как не владели этим мастерством. В 1676 (1677?) г. из Албазина в Нерчинск приехал бронный мастер Козьма Новгородцев и попытался провести опытные плавки, но они прошли не совсем удачно: серебра он не получил, зато смог доказать, что в рудах содержатся свинец и олово [Геологические исследования..., 1999, с. 12].
Еще один опыт провели греки Иван Юрьев и Спиридон Астафьев, возвращавшиеся из Китая вместе с посольством Н. Спафария. Им также не удалось выплавить серебро. Из 14 гривенок (2870 г) руды они получили 3,75 гривенки (примерно 829 г) свинца, указывавшего, по их мнению, на наличие серебра. Чтобы найти серебряную руду, советовали они, нужно брать породу не сверху, а копать глубже.
Царское правительство, понимая важность открытий в далекой и загадочной Даурии, стремилось приступить к эксплуатации Култукского месторождения. В 1680 г. енисейский воевода направил за Байкал к рудному делу рудознатца и плавильщика Киприяна Ульянова, серебряника Якова Федоровича Корелу, кузнецов Гурьяна Митрофанова и Дмитрия Кувыкина. Из казны им были выданы инструменты и припасы. Планировалось, что они под руководством головы Нерчинского острога Самойлы Лисовского будут вблизи Аргуни добывать руду, привозить ее в Нерчинск и плавить. О строительстве завода пока речи никто не вел. Надлежало еще выяснить, будет ли рентабельным сереброплавильное дело в Даурах.
В том же году в Золотой палате иностранные специалисты Тимофей и Еремей Левкины из почти 4 кг нерчинской руды выплавили 12 золотников (около 51 г) серебра. Они утверждали, что если таковой руды будет добыто много, то и завод завести стоит [Курлаев, Манькова, 2005, с. 259].
В конце 1680 г. в Нерчинский острог был назначен воевода Федор Дементьевич Воейков. Проезжая к месту службы через Иркутск, он взял с собой из команды енисейских рудознатцев, отправленных ранее в Даурию, лишь Киприяна Ульянова.
Будучи в Нерчинске, Ф. Д. Воейков неоднократно получал из столицы предписания о строительстве на Аргуни сереброплавильного завода, но не спешил с выполнением указов и не отпускал на работу к серебряным копям К. Ульянова. И тому имелись серьезные причины. Китай, находившийся под властью маньчжурской династии Цин, подстрекал монголов к нападению на русские остроги. Нередко происходили вооруженные конфликты с местным населением, монголами и маньчжурами. В таких условиях без обеспечения обороны, освоения хлебопашества, подбора людей, знающих плавильное дело, строительством завода заниматься было опасно.
О непростой обстановке в крае Ф. Д. Воейков докладывал царю Федору Алексеевичу в 1681 г.: «Я холоп твой из Нерчинского острогу на Аргуню реку, для плавки серебряной и иной руд и для опыту и подлинного розыску Нерчинских казаков в тем рудам в нынешнем во 190 г. (здесь старый русский стиль. – Прим. авт.) послать за малолюдством никоими мерами не смел, для того что в земле, Государь, стоит шатость и войны большие; а как, Государь, в Мунгальсих землях шатости и войны не будет, и я холоп твой на Аргуню реку для тех руд из Нерчинского острогу, для подлинного проведывания и опыту, пошлю Нерчинских казаков и рудознатных мастеров. А на Аргуне, Государь, реке велел я холоп твой острог поставить, а тот, Государь, острог от той серебряной руды верст с 10» [Сборник..., 2003, с. 91].
В 1684 г. Воейкова сменил воевода Иван Евстафьевич Власов. Он снарядил на Аргунь экспедицию рудознатцев во главе с сыном боярским Григорием Лоншаковым и дал ему наказ: «ехать к серебреной руде к старым копям, где прежь сего имана руда, и из тех старых рудокопных ям всякую слань, хрящь и каменье выломать и дойтить до самых рудных жил, и взять той руды тех рудных жил из глубины не малое число, пуд сто и болше; и иных рудных мест приискивать и потомуж имать опыты и везти в Нерчинской не мешкая» [ДАИ, 1867, т. 10, с. 328]. Лоншаков также обязан был разведать «угожия места» для строительства завода, выяснить, кому принадлежат эти земли, узнать, нет ли угрозы со стороны Китая.
Рудознатцы, как и предписывал Власов, дойдя до старинных рудокопных ям, расчистили их и выкопали рядом новую яму. Из этой выработки добыли 60 пудов руды. Местность, где велись работы, Лоншакову понравилась: «И остроги де поставить и заводы завесть для плавки руды мочно, потому что де место угожее» [Геологические исследования..., 1999, с. 53]. Из его доклада следовало, что при заводе возможно поставить острог с пашнями «хотя де на 500 дворов». От Китая плавильные места находились в отдалении, местные племена платили ясак русским, и соответственно, он был уверен, что конфликт с Цинской империей из-за рудников исключен.
Тем не менее летом 1685 г., предъявив претензии на русские владения в Забайкалье, маньчжурские войска подошли к Албазину, Селенгинску и Удинску. Московское правительство отреагировало на это отправкой в Даурию военных отрядов и посольства во главе с дипломатом Федором Алексеевичем Головиным, получившим верховную власть над всеми острогами региона. В 1686 г. по указу Стрелецкого приказа к миссии Головина присоединился прапорщик Лаврентий Нейдгарт, который сообщал о себе, что «у многих рудоплавных дел бывал» и знает, как искать руды [Трухин, 2012, с. 34]. Прибыв в 1687 г. в составе авангардного отряда в Нерчинск, он в присутствии И. Е. Власова из 5 пудов руды выплавил 1 пуд 10 фунтов свинца, а потом 13,5 золотников чистого серебра (после петровских реформ 1 золотник = 96 долей = 4,266 г). То было первое отечественное серебро. Позже Л. Нейдгарт исследовал Култукское месторождение и осмотрел место для будущего завода.
В том же году в Москве рудоплавный мастер Яков Галактионович Галкин повторил успешный опыт Нейдгарта и рассчитал стоимость и прибыль от добычи и переработки даурской руды. У Галкина была репутация хорошего рудознатца и делового человека, занимающегося добычей, плавкой и разведкой руд на Урале и в Перми, ведущего торговлю в Москве и Вологде. Вследствие судебных исков к покойному отцу он разорился и работал в Стрелецком приказе. После успешной выплавки серебра из даурских руд Я. Г. Галкин получил от правительства непростое задание – построить на Аргуни сереброплавильный завод. В феврале 1688 г. рудознатец вместе с пятью помощниками отправился из Москвы за Байкал.
В 1689 г. был подписан Нерчинский договор, согласно которому граница между Россией и Китаем пролегла по р. Аргунь. Теперь появилась возможность, не опасаясь военных столкновений с Китаем, воплотить замыслы по освоению рудных месторождений Приаргунья. 13 апреля 1689 г. вышел указ: «В Сибири в Нерчинском серебряной рудоплавной завод заводить и серебро плавить. И на реке Аргуни или где пристойно город или острог близ рудоплавных мест построить» [Изгачев, 1963, с. 75–76]. Согласно указу на заводе следовало применять подневольный труд 240 ссыльных с семьями, а снабжать их хлебом и добывать руду должны были 500 крестьян. По данным историка В. Г. Изгачева, эти люди так и не были присланы [ГАЗК, ф. Р-2597, on. 1, д. 248, л. 13].
Строительство завода фактически началось до получения указа. Еще в феврале была произведена закладка, заготовлены необходимые материалы. За ходом работ следили посол Ф. А. Головин и Я.Г. Галкин. К 1690 г. на предприятии имелись: кирпичный рудоплавный горн с ручными мехами, сарай, галида для разделения серебра и свинца, лагерня для очистки серебра и два сарая для работных людей. Но завод из-за нехватки рабочей силы, квалифицированных специалистов, должного финансирования и недостаточной разработки сырьевой базы функционировать не мог.
В 1700 г. сюда прибыл опытный рудоплавных дел мастер грек Александр Левандиан с рабочими. Возле старых горных выработок он заложил новую штольню, откуда извлек 20 пудов руды. Казаки и работные люди отказались выполнять его приказы. За 25 к. в день при скудном снабжении припасами никто не хотел гнуть спину в левандиановской штольне и привозить уголь, необходимый для действия плавилен. В итоге в первый год пребывания греков в Забайкалье было выплавлено всего пять золотников серебра.
Через два года воеводы Юрий Богданович и Алексей Юрьевич Бибиковы получили царский наказ: «...по хлебу и по работникам смотря о том с греком Александром посоветовав те заводы серебряные заводить и руду плавить». Но исполнить государеву волю они не смогли. Левандиан забросил заводское дело и занимался совместно с купцом Боковым продажей в Китай пушнины и фальшивого серебра, пока не попал под следствие. Завод оказался под угрозой закрытия.
Выход из затруднительного положения нашел стольник Петр Саввич Мусин-Пушкин. Он освободил Левандиана от заслуженного наказания, а взамен взял с него слово, что тот запустит в действие завод, отработает не три года, как было договорено в Москве, а шесть лет, и выучит на мастеров наиболее способных из русских подмастерьев [Там же, л. 27]. В 1704 г. они вместе выехали на завод и приступили к организации производства. С 19 наемными работниками Левандиан построил горн, кузницу, провел опытную плавку 60 пудов руды. На следующий год количество работников возросло до 51, удалось выплавить 1 пуд 22 фунта и 36 золотников серебра. С каждым годом количество выплавляемого серебра увеличивалось.
Таким образом, в 1704 г., спустя 15 лет после закладки, завод начал регулярно давать серебро и тем самым положил начало развитию сереброплавильной промышленности России. Петр Великий высоко оценивал значение этого события. В 1721 г. в честь заключения Ништадтского мира со Швецией он приказал отлить из нерчинского серебра медали и кубок. Надпись на медалях – «сия из серебра домашнего медалия» – напоминала о том, сколь важен был для государства собственный валютный металл. Кубок-кораблик же олицетворял собою могучую империю, слава и мощь которой ковались у подножия серебряной горы в далекой Даурии.
Верстка сайта Vesna